Охота на светлячков и меланхолия в постели: 6 японских трехстиший о лете

Благодаря своей чрезвычайной краткости японские трехстишия хайку, известные уже более шести веков, часто остаются непонятыми, хотя красота их вряд ли у кого-то вызывает сомнения. По нашей просьбе переводчица с японского языка и создательница телеграм-канала о японской поэзии Haiku Daily Анна Семида подобрала несколько хайку о лете и разъяснила, что авторы имели в виду.

Больше 15 авторов хайку под одной обложкой — в переводе Веры Марковой

Читать

Лето — самый тяжелый и нелюбимый сезон в Японии. Туристам советуют избегать трех летних месяцев, когда в городах плавится асфальт, а телевидение ведет сводки о погибших от тепловых ударов. Летом в Японии жарко, необыкновенно влажно и невыносимо душно. Один из лучших способов пережить летнюю катастрофу — погрузиться в чтение японских трехстиший: именно в поэтических образах современные японцы умудряются найти источник вдохновения в эти горячие дни.

Дожди

Японское лето стартует с затяжных дождей, которые не приносят прохладу, а лишь добавляют трудностей. Это непростая пора для домохозяек, начинающих борьбу против плесени, которая легко заводится в любом уголке японского жилища: на циновках татами, в обуви, полотенцах и даже на кухонной разделочной доске, которую советуют менять аккурат с началом дождливого сезона. Вот как описывает природную мощь летнего дождя и его неизбежные последствия поэт Хаттори Рансэцу (1654–1707), один из учеников школы Басё:

Затяжные летние дожди!
Даже на дно кастрюли
Пробрался червяк

さみだれや 蚯蚓の徹す 鍋のそこ
самидарэ я/ мимидзу-но тоосу/ набэ-но соко

Открытый дом

Летом японский дом должен быть максимально открыт — в этот сезон почти полностью стирается видимая граница между окружающей природой и внутренним пространством. Жилище самым естественным образом соединяется с садом, а еще лучше — с дальним пейзажем, который становится главным украшением интерьера, прямо как в хайку главного японского поэта Мацуо Басё (1644–1694) в переводе Веры Марковой:

Сад и гора вдали
Дрогнули, движутся, входят
В летний раскрытый дом

山も庭も動き入るるや夏座敷
яма-мо нива-мо/ угокиируру я/ нацудзасики

Произведения одного из главных теоретиков японского стиха

Читать

Охота на светлячков

Одно из любимых развлечений японцев летними ночами — охота на светлячков, которых сажали в специальные домики и содержали как питомцев. Однако не всем везло, и вот как описывает, например, свою неудачную охоту Уэдзима Оницура (1661–1738):

«Ко мне же, ко мне», —
Зову их, но прочь они летят,
О светлячки!

こいこいといへど蛍がとんでゆく
кои кои-то/ иэдо хотару-га тондэюку

Пионы

Королевский цветок японского лета — пион, а главный японский поэт, воспевающий пионы, — конечно же, Ёса Бусон (1716–1784). Этот цветок настолько величественен, что может даже остановить грозовые тучи исключительно своей красотой:

Не подпустит тучи
Ближе чем на сотню ри —
Вот так пион!

方百里　雨雲寄せぬ　ぼたむ哉
хо:хякури/ амагумо ёсэну/ ботаму кана

Оцените масштаб влияния пиона, ведь расстояние в 100 ри равно приблизительно 400 километрам!

Еще один сборник главных стихов в жанре японских трехстиший

Читать

Прохлада

Жарким летом всех японцев объединяет страстное желание прохлады. Само звучание слова «прохлада» — «судзусиса» — дает японцам почти физическое ощущение легкого холодка. Неудивительно, что это один из излюбленных образов в летней поэзии, который приносит облегчение читателю без кондиционера одной только силой слов.

В хайку поэта-новатора Масаока Сики (1867–1902) прохлада объединяет не только людей, но даже богов, причем как синтоистских ками, так и буддийских хотокэ. В Японии в наши дни существует негласное разделение: синтоистские культы и их божества обслуживают радостные события в жизни (рождение, свадьба), а буддийские — печальные и трагичные (смерть). В этом летнем хайку все боги оказываются заодно, и выходит, что и им не чуждо ничто человеческое:

Какая прохлада!
По-соседски устроились
Ками и Будды

すゝしさや神と佛の隣同士
судзусиса я/ ками то хотокэ-но/ тонари до:си

Одиночество

Впрочем, японские поэты не чужды меланхолии, даже когда обретают вожделенную прохладу. Лучше всего это состояние сумел описать поэт Кобаяси Исса (1763–1828), на чью жизненную долю выпало немало трудностей. Вот он развалился жаркой летней ночью на матрасе-футоне в виде иероглифа «большой» 大, ничто не сковывает его движений и не мешает его свободе, да только в пресловутой прохладе японского лета, оказывается, только еще сильнее ощущается грусть и одиночество:

Улегся спать,
Руки и ноги раскинув. Прохлада!
И одиночество…

大の字に寝て涼しさよ淋しさよ
дай-но дзи-ни/ нэтэ судзусиса ё/ самисиса ё

Все приведенные трехстишия, кроме хайку Мацуо Басё, переведены Анной Семида. О самых известных авторах традиционных японских трехстиший можно прочитать в этом материале.